ONLINE.UA: СПЕЦПРОЄКТ
Очевидцы Голодомора: откровенные истории геноцида украинского народа
С 1929 года советское правительство массово создавало коллективные хозяйства, уничтожая единоличные как явление, и силой загоняло в них жителей сел, фактически лишая их возможности зарабатывать на жизнь. Затем режим забрал все их запасы продовольствия, обвинив украинцев в сопротивлении коллективизации. Они сопротивлялись, ведь работа в колхозах означала окончание ведения хозяйствования традиционным образом и покорение советскому строю. Голодомор был способом подчинить украинцев, которые не хотели покоряться новым правилам ведения сельского хозяйства и режиму в целом.
Голодомор 1932-1933 годов был геноцидом украинского народа. Таким способом Сталин хотел усмирить жителей украинских сел, которые массово сопротивлялись коллективизации и восставали против советского режима. Голод в селах был создан искусственно из-за непомерно высокого плана государственных хлебозаготовок и насильственного изъятия у людей земли, имущества и еды. Голодомор убил миллионы украинцев.
Многие годы после Голодомора советская власть скрывала правду о нем, запрещала говорить о том, что пережили жители украинских сел и сколько людей действительно погибло от голода. Ни в Советском Союзе, ни за его пределами о Голодоморе официально почти не говорили.
Голодомор 1932-1933 годов был геноцидом украинского народа. Таким способом Сталин хотел усмирить жителей украинских сел, которые массово сопротивлялись коллективизации и восставали против советского режима. Голод в селах был создан искусственно из-за непомерно высокого плана государственных хлебозаготовок и насильственного изъятия у людей земли, имущества и еды. Голодомор убил миллионы украинцев.
Многие годы после Голодомора советская власть скрывала правду о нем, запрещала говорить о том, что пережили жители украинских сел и сколько людей действительно погибло от голода. Ни в Советском Союзе, ни за его пределами о Голодоморе официально почти не говорили.
В 1985 году в США создали комиссию Конгресса по Голодомору в Украине. Ее участники хотели исследовать события 1932-1933 годов в СССР, чтобы раскрыть всему миру информацию о преступлении Советского Союза. В Украине рассекретили архивы и начали исследование темы Голодомора уже после получения независимости.
В 2003 году Украина заявила о Голодоморе как о геноциде украинского народа на международной арене. Тогда же Россия, как наследница Советского Союза, обратилась к международному сообществу с призывом не признавать Голодомор геноцидом, а со временем неоднократно вмешивалась в процесс принятия соответствующей резолюции ООН.
Публикацией этого материала редакция ONLINE.UA приобщилась к распространению цикла историй «Очевидцы Голодомора», записанных в экспедиции команды Ukraїner и Национального музея Голодомора-геноцида в рамках реализации проекта «Голодомор: мозаика истории» при поддержке Украинского культурного фонда.
В 2003 году Украина заявила о Голодоморе как о геноциде украинского народа на международной арене. Тогда же Россия, как наследница Советского Союза, обратилась к международному сообществу с призывом не признавать Голодомор геноцидом, а со временем неоднократно вмешивалась в процесс принятия соответствующей резолюции ООН.
Публикацией этого материала редакция ONLINE.UA приобщилась к распространению цикла историй «Очевидцы Голодомора», записанных в экспедиции команды Ukraїner и Национального музея Голодомора-геноцида в рамках реализации проекта «Голодомор: мозаика истории» при поддержке Украинского культурного фонда.
Ничего, доченька, пускай. У нас корова есть, вот так и выживем!
Когда начался Голодомор, Марии было 12 лет. Мария Гурбич (девичья фамилия — Шовкун) родилась на хуторе Вила в Лосиновском районе Северщины.
Воспоминания тех времен отпечатались в ее памяти на всю жизнь: как во время Голодомора советская власть изымала зерно и паспорта, уничтожала жернова, принадлежащие сельским семьям, чтобы у них не осталось ни малейшей возможности выжить.
Выехать из села было невозможно — паспортов у жителей сел не было. Их заставляли оставаться там, где ждала смерть от голода, или же рисковать своей жизнью, чтобы сбежать из села в поисках пропитания. Некоторым удавалось. Иные за бесценок сдавали украшения и семейные драгоценности в «Торгсины» (от «торговля с иностранцами» — специальные государственные магазины, в которых товары продавали за иностранную валюту или обменивали за драгоценные металлы), чтобы получить немного хлеба.
Воспоминания тех времен отпечатались в ее памяти на всю жизнь: как во время Голодомора советская власть изымала зерно и паспорта, уничтожала жернова, принадлежащие сельским семьям, чтобы у них не осталось ни малейшей возможности выжить.
Выехать из села было невозможно — паспортов у жителей сел не было. Их заставляли оставаться там, где ждала смерть от голода, или же рисковать своей жизнью, чтобы сбежать из села в поисках пропитания. Некоторым удавалось. Иные за бесценок сдавали украшения и семейные драгоценности в «Торгсины» (от «торговля с иностранцами» — специальные государственные магазины, в которых товары продавали за иностранную валюту или обменивали за драгоценные металлы), чтобы получить немного хлеба.
Мария Гурбич (девичья фамилия — Шовкун)
Мария рассказывает, что от Голодомора в ее селе погибло так много людей, что умершие лежали на улицах вдоль дороги. Для того, чтобы их похоронить, выделяли отдельную повозку, на которую сгружали тела. Место захоронения находилось в центре села — братская могила.
В справках о смерти не указывали настоящую причину — голод. Люди умирали якобы от воспаления легких или любых других болезней. Официально голода не существовало. Хотя, пережившие его, знали правду, говорить об этом они еще долго не могли и боялись.
В справках о смерти не указывали настоящую причину — голод. Люди умирали якобы от воспаления легких или любых других болезней. Официально голода не существовало. Хотя, пережившие его, знали правду, говорить об этом они еще долго не могли и боялись.
“
Несу, а за мной гонится парень. Может, ему тогда лет семнадцать было. Зовет меня и говорит (и ложка такая большая): «Дай мне набрать гороха у тебя». Я так как-то, значит, испугалась, на «вы» его зову. Говорю «Берите! Берите, сколько хотите». Он набрал полную ложку, быстренько проглотил, набрал вторую и говорит: «Иди, не надо уже, неси уже домой».
Ну, я принесла домой, мать насыпает, и отец тогда говорит: «А ребенку одну воду дали». А я не признаюсь. А тогда уже тихонько говорю матери, что Коля Набок меня встретил и попросил. «Ничего, доченька, пускай. У нас корова есть, вот так мы и выживем».
Тот парень выжил. И мы тогда с ним встретились, когда я уже была студенткой, а он — лейтенантом. И мы так плакали, вспомнили оба об этом. (Плачет). Словом, смотрим друг на друга, я говорю: «Вы Коля Набок?» — «А ты Маша?». Я говорю: «Да, Маша», и плачем оба. И тогда уже ж поговорили, рассказали. Ну, я рада, что он остался жив и вся его семья — четверо их детей, вдова-мать — трудно, но они выжили.
И я всю жизнь думаю: как же это я тогда не успел деда накормить...
Когда в селе Кобылянка начался Голодомор, родители Федора Задереева ходили за сто километров в Беларусь, чтобы принести картофельные очистки от родственников. Бабушка Федора тайком носила картошку в сапогах, а он готовил борщ из крапивы и подорожника младшим братьям и сестре. Так им удалось спастись. Федор вспоминает, как до коллективизации люди в селе могли давать в займы на полгода, а уже во время Голодомора самому пришлось воровать у соседей, чтобы выжить.
От нехватки еды люди в селе начали умирать. Соседи Задереевых, Нечаи, съев на голодный желудок непривычно много ржаной каши, умерли всей семьей. Блуждая по берегам реки в поисках чего-нибудь съестного, Федор неоднократно видел людей из соседних сел (Черныши, Суходолы), которые приходили нарвать себе стеблей щавеля, но часто там и умирали, не имея сил вернуться домой. Тела умерших оставались лежать на берегу всю зиму, и лишь весной, когда таял лед, их сбрасывали в воду.
У Федора не было ничего, что можно было бы поесть. И все равно он думал, как накормить других. Одно из его самых щемящих воспоминаний того времени — как раз о том, что однажды он не успел помочь.
У Федора не было ничего, что можно было бы поесть. И все равно он думал, как накормить других. Одно из его самых щемящих воспоминаний того времени — как раз о том, что однажды он не успел помочь.
“
Я возвращался с уловом с реки. Шел по тропинке вдоль берега. И возле старой вербы увидел дедушку. Тепло было, а он — в шубе и шапке-ушанке. Я подошел и говорю ему: «Деда!». А он языком все неразборчиво «ву-ву-ву-ву» и все повторяет: «Есть хочу, есть хочу». Ну, думаю, поделюсь с ним. Побежал домой, насыпал в большую миску борща и иду назад. Возвращаюсь к вербе: «Дед, дед, я тебе борща принес». А он мертвый уже был. Умер только что. И я всю жизнь думаю: как же это я тогда не успел деда накормить.
Федор Задереев
Федору исполнилось 11 лет, когда в Кобылянке, что неподалеку от села Седнев на Северщине, начался Голодомор.
Федор также вспоминает, как во время советской власти запрещали ходить в храм, праздновать Пасху и другие религиозные праздники. Тем не менее, люди все равно тайком ходили освящать паски. Со временем сельскую церковь в Кобылянке закрыли, превратив в школу. Федор вспоминает, что местного священника вызвали на допрос в сельсовет, а вскоре он и вовсе пропал.
Вопреки пропаганде, люди продолжили почитать традиции, учили детей заповедям, вешали иконы в домах.
Вопреки пропаганде, люди продолжили почитать традиции, учили детей заповедям, вешали иконы в домах.
Отец отказался брать другую корову, кроме нашей, чтобы не отобрали скот у другой семьи
Марфе Коваленко было 6 лет, когда начался Голодомор. Она хорошо запомнила ужасы, что случились во времена геноцида украинского народа, несмотря на свой малый возраст.
Когда в Украине началась коллективизация и массовое раскулачивание села, пострадала и семья Марфы. «Кулаками» называли состоятельных и работящих украинцев. В 1930-е годы «кулаками» считали всех, кто выступал против коллективизации. Так большевики пытались изменить систему ценностей и насаждали коллективную форму хозяйствования, а у единоличников, как «кулаков», отбирали землю и имущество.
Когда в Украине началась коллективизация и массовое раскулачивание села, пострадала и семья Марфы. «Кулаками» называли состоятельных и работящих украинцев. В 1930-е годы «кулаками» считали всех, кто выступал против коллективизации. Так большевики пытались изменить систему ценностей и насаждали коллективную форму хозяйствования, а у единоличников, как «кулаков», отбирали землю и имущество.
“
У нас огорода совсем немного было, так отрезали огород у отца. Не колхозник же — так оставили пятнадцать соток. Вот это только, что возле двора. А отец сказал: «Тот огород, что садится, можете забирать, а там под горой сад оставьте». Вот по тропинке я в сад могла ходить в свой, а тут колхоз сажал на нашем огороде, дедовом.
Марфа Коваленко
Марфе больше всего запомнилась зима 1932-1933 годов. Было тяжело, но еда еще оставалась. В погребе картошка была, буряк, капуста в бочке, огурец там, такое было.
По селу ходили бригады с металлическими штыками — щупами, которыми искали спрятанное в земле зерно, а на самом деле — забирали или уничтожали все съестное.
Во двор Коваленко тоже приходила такая бригада. В сарай зашли, отвязали корову и забрали.
Отец Марфы, так как был фельдшером, а не колхозником, поехал в Недригайлов к главному врачу и пытался вернуть свою корову, но от чужой отказался сразу:
Во двор Коваленко тоже приходила такая бригада. В сарай зашли, отвязали корову и забрали.
Отец Марфы, так как был фельдшером, а не колхозником, поехал в Недригайлов к главному врачу и пытался вернуть свою корову, но от чужой отказался сразу:
— Если приведут корову ту, которая была нашей, — пусть ставят в сарай. Если приведут корову, [которую отобрали] у какого-то человека, у женщины, у которой осталось четверо или пятеро детей — пусть той коровы нам не приводят.
Ему пообещали, что приведут корову назад, но так и не вернули.
В годы Голодомора в Константинове, по воспоминаниями Марфы, умерли много людей, но многие и выжили благодаря взаимопомощи. Жители села не потеряли человечности и делились последним, даже когда самим нечего было есть.
Ему пообещали, что приведут корову назад, но так и не вернули.
В годы Голодомора в Константинове, по воспоминаниями Марфы, умерли много людей, но многие и выжили благодаря взаимопомощи. Жители села не потеряли человечности и делились последним, даже когда самим нечего было есть.
Материал опубликован благодаря сотрудничеству с командой Ukraїner.
Эта серия создана совместно с Национальным музеем Голодомора-геноцида при поддержке Украинского культурного фонда.
© All Right Reserved. ONLINE.UA
При цитуванні будь-яких матеріалів, що публікуються на порталі ONLINE.UA, обов'язкове посилання, вміщене не нижче першого абзацу тексту. При копіюванні новинних матеріалів для інтернет-видань обов'язковим є пряме відкрите для пошукових систем гіперпосилання, що розміщується незалежно від обсягу використовуваних матеріалів (повного або часткового). Використання матеріалів ONLINE.UA в друкованих ЗМІ, ТБ, мобільних додатках можливе тільки з письмової згоди редакції ONLINE.UA.
